Жильцы дома в Дядьково на 6-й Железнодорожной: с ужасом вспоминаем ту ночь

Зажженные лампады, детские игрушки и стихи. Все так же как год назад. К дому на 6-й Железнодорожной в Дядьково сегодня, 16 февраля, несут алые цветы в память о том страшном утре. Татьяна Коновалова лишь спустя год смогла взять себя в руки и вернуться к родным стенам. Подъезд словно срезало острым лезвием. Вещи погибших не тронуты — на вешалке куртка любимой подруги. А выше этажом стиральная машина забитая детскими вещами.

— Просто не могу смотреть без слез. Как раковину посмотрю, сразу сердце болит. Сколько людей погибло, родных дорогих. Ребятишек жалко.

Громкий хлопок, огонь и скрежет ползущих вниз бетонных плит, крики детей и вопли соседей, говорит, по-прежнему отдают в виски. 47 лет жизни в дружной пятиэтажке в один миг словно перевернули как лист календаря. Сегодня Татьяна Коновала решается зайти в родной подъезд. Шаги даются с трудом. От увиденного — мурашки по коже.

Спустя год оцепление в доме на 6-й Железнодорожной снято, у нас появилась уникальная возможность попасть внутрь дома, и немного осмотреться. Воды и отопления в доме нет. Стены подъезда и электро щитки обледенели. Некогда жилые квартиры пустуют. Двери — заколочены.

Попасть в собственную квартиру уже невозможно, дом законсервировали перед сносом. Двухкомнатная квартира Татьяны Коноваловой в этом же районе. Перевезти сюда удалось немногое — диван и кота. Главное, говорит пенсионерка, есть крыша над головой.

— Вот здесь чувствую, что здесь моя душа успокоилась и все. А там — мертвый дом. Мертвячина. Жуткая тишина.

Карен Гевондян — один из выживших в то злополучное утро. Двушку на пятом этаже семья снимала несколько месяцев. Ночью 16 февраля дом спал. Спустя сутки парень очнется в реанимации Соловьевской больницы. Позже молодому человеку сообщат: мать в тяжелом состоянии, сестра — 24 летняя Ануш погибла. Переливание крови, полгода лечения и вот, Встав на ноги Карен уехал в родной Ростов. Вернуться обратно — страшно.

— Когда я проезжал мимо, я все увидел. А когда, чтобы специально прийти посмотреть, наверное, нет, — говорит Карен Гевондян.

Мать Карена Самира Оганесян целый год не может оправиться от травм. Обрушившиеся бетонные перекрытия повредили женщине ноги. Одну пришлось ампутировать. Говорит, то, что случилось с их семьей — и называется судьбой. Дочь Ануш в тот вечер просто пришла погостить..

— Только переночевать, а утром должна была ехать на работу. Почему именно в эту ночь, почему именно Анечка. Она была очень жизнерадостным ребенком. До сих пор не вериться, конечно.

В той страшной трагедии семья Гевондян никого не винит. Самира живет единственной надеждой вновь встать на ноги и жить полноценной жизнью. На кладбище, где похоронена 24-летняя Ануш вместо сугробов снега — море любимых алых роз.

Сейчас пустующий дом готовится к передаче предприятию «Ярославльзаказчик», которое снесет объект и на освободившемся участке построит новый жилой дом.

Первый ярославский